Рассказ (Фанфик) о Форте Боярд "Спиритический Хэллоуин"

[SeaCat2401]

Свежий фанфик! Свежий фанфик!

Название: Спиритический Хэллоуин
Герои: Бланш, Люсьёль, Паспарту, Цыганка, Жаба, Оливье и др.
Таймлайн: 1998 и 2011
Жанр: TWT, немного ангста и экшена (если не нуара)
Рейтинг: PG-12 (?) (всё-таки мистика, вряд ли она будет понятна детям )
Размер: ≈ 6000 слов
Размещение: только скажите сначала, что Вы будете размещать
Примечание: Боярд=Байяр (к справке) , фантазия на тему, как могли появиться Хэллоуинский спецвыпуск в 2012 году и испытание "Особняк" в 2013
Предупреждение: Все характеры выдуманы создателями игры и дополнены мной: к реальным людям они не имеют отношения



Это был первый Хэллоуин Судьи Бланш в Байяре, впрочем, как и для её друзей Люсьёль и Леди Бу.
Старец Фура на радость всем наколдовал «фонарей Джека» на арках этажей, гирлянд, которые висели почти повсюду и мерцали бело-оранжевыми огоньками, и костюмов для обитателей. В итоге, все должны были к ночи сменить свою повседневную одежду на «нечто экстравагантное». Только сам Старец Фура отказался наряжаться по-страшному и остался в своём вечном образе, таком же вечном, как и он сам. Да и Оливье ограничился вставными клыками.
Утром Фура каждому раздал костюмы и наказал не показываться в них перед друг другом до захода солнца. А уже после заката начнётся «Вечеринка ужасов», как сказал Старец Фура. Название несколько пафосное, но… надо ведь как-то разнообразить повседневность!

Часть 1.
Условный 5 o’clock. Паспарту пил чай из красивой с золочеными узорами – видимо, взятой из очень дорогого сервиза, — сидя на подоконнике своей кельи. Рядом с ним в кресле-качалке, вытянув ноги в белоснежных сапогах, сидела Бланш с точно такой же чашкой чая в руках. Вместо светильника им была Люсьёль, сидевшая прямо на холодном полу, подогнув ноги, переливаясь в основном оранжево-красными огнями.
Вот так они тихо втроём сидели, вслушиваясь в шум волн за окном, пока Бланш тоскливо не вздохнула от скуки и не сказала:
— А вот интересно, раньше было здесь нечто подобное в Хэллоуин?
— Конечно, было! – вмиг оживился Паспарту. – Бывало, что без масштабов, но отмечали Хэллоуин по любому.
Паспарту допил чай и отставил чашку в сторону.
— Эх, никогда не забуду тот Хэллоуин 98-ого года… — ностальгически произнёс он.
— Почему?
— Потому что, на мой взгляд, круче того Хэллоуина я ещё не видел!
Бланш с жадным любопытством в глазах впилила взгляд в Хранителя Ключей. «И можешь ли ты нам рассказать, насколько крут был тот Хэллоуин?» Паспарту ломался – а, действительно, не рассказать ли им?
— Уговорила! Слушайте…
***
1998 год. Патрис всё ещё Хозяин Форта, а в самом форте первый год жила Цыганка. Всего несколько часов до Хэллоуина!
У Паспарту появилось желание сходить в гости в келью Цыганки. Уже стоя на пороге, он раз постучал в дверь. Нет ответа. Постучал второй раз. Аналогично. Паспарту переменил ноги и постучал ещё раз. Дверь резко приоткрылась, и оттуда выплыла увешанная золотыми браслетами ручка Цыганки.
— Кто здесь? – нежный голос рыжеволосой красавицы прозвучал шёпотом и оттого на мгновение показался ещё более прекрасным.
— Это я – Паспарту.
— Заходи, только тихо, — рука Цыганки поманила его в келью.
Паспарту вошёл, и Цыганка закрыла за ним дверь.
По центру кельи находился круглый деревянный столик, покрытый лаком, на толстой вырезанной ножке. Келья освещена свечами слабее, чем обычно. Паспарту заметил, хоть и не сразу, расположенную в центре того самого столика перевернутую тарелку, на которой не сложно было разглядеть латинские буквы вдоль края тарелки. Паспарту сглотнул.
— Это… то, о чём я думаю?
— Стол для спиритических переговоров, — пояснила Цыганка.
Недоумённый взор Паспарту заставил её продолжить объяснения:
— Я собираюсь устроить спиритический сеанс. Хочу пригласить тебя и ещё нескольких человек… Но Патрису ни слова!
— Ладно…
— И Старцу Фура тоже. И Сандрин! Я чувствую, они станут меня отговаривать, однако я устрою.
Паспарту боязливо глянул на столик, чувствуя неладное и что-то жуткое в этом с виду безобидном столике.
— Но ведь… это, должно быть, опасно. Ты когда-нибудь проводила подобные сеансы?
— Нет, по правде говоря, но я не раз участвовала в них, когда кочевала по миру с моими друзьями-цыганами. Так что доверься мне.
Воодушевляющий энтузиазм Цыганки подарил Паспарту надежду на благополучный исход предприятия.
— Ну что ты, Паспарту! – Цыганка засмеялась, видя растерянное лицо своего друга. – Сегодня же Хэллоуин. Пощекочем себе нервы, а потом всё пройдёт!
— Ладно, я приду, — успокоился Паспарту и расплылся в широкой улыбке. – С Пастамом!
— Приходите! Жду к 12 часам! – Цыганка подмигнула ему, когда тот уже направился к двери.
Этот блеск в её глазах обещал много захватывающего в надвигающийся вечер…
***
— К 12 часам? – уточнила Бланш. – Весьма любопытно. А нам не так долго ждать двенадцати после заката солнца.
— Как иначе – время мистики, — вставила Люсьёль как всегда без интонации.
Белая Судья недоверчиво закачала головой.
— Не похоже, что ты заинтересована. Ах, да, конечно, ты же сама мистическое существо, — Бланш устроилась на краю кресла.
— Я и не совсем человек, взгляни на меня, — Люсьёль засветилась всеми цветами радуги.
Люсьёль уже давно за её спиной называли «рептилией» за расцветку (всё началось с Лябуля – он первым дал ей это прозвище). Она и по характеру отчасти напоминала рептилию – скрытная, кажущаяся безразличной ко всему, что происходит вокруг неё, но в то же время словно компьютер в Интерактивной келье запоминает то происходящее вокруг неё до малейших деталей, и может изгибать своё тело как настоящая гимнастка.
Бланш с самого приезда в форт тоже вела себя несколько скрытно, строго относилась к правилам в форте и Суду игроков, но в последнее время она стала оттаивать, и теперь она активна среди новых друзей в Байяре.
Бланш снова откинулась в кресле, отставив чашку на подоконник к чашке Паспарту.
— Так что же дальше было?
— Ах, да! Так вот, — продолжил Паспарту. – Вам известно, что спиритический сеанс проводят именно в полночь, и именно поэтому Цыганка назвала это время. Я и Пастам пришли первыми…
***
Вокруг столика с магической тарелкой в центре уже расположились стулья в одном стиле со столиком. Цыганка грациозно пригласила Пасов за стол. Пастам не сильно верил в эту затею и скептически заявил, что «не думает, что из этого путное дело получится», на что Цыганка ответила: « В таком случае, поверь. Здесь без веры никак».
Хлопок позади Цыганки – и перед дверью выросла фигура Лябуля, укутанного в плащ, на котором блекло сверкали капли воды. «Дождь пошёл» — сухо сообщил Лябуль.
— О, то-то я вдалеке гром слышала.
Не успела Цыганка договорить, как все предметы в келье задрожали от грома молнии, заставившего и Пасов невольно вздрогнуть. Лябуль свернул плащ и с разрешением Цыганки положил его на стойку для бонусного испытания, успев отметить, что гроза «подходящая погодка для Хэллоуина».
Вновь хлопок дверью, на сей раз, гораздо громче, и в келью ветром ворвался с гитарой Пират Жаба. Захлопнув дверь ногой, он стал драть горло и струны и на неизвестном присутствующим языке запел песню, явно взятую из сферы тяжёлого рока. Жаба за свои прошлые путешествия понабрался разных иностранных песен, и он пел то на немецком, то на испанском, а то на ещё каких-то языках. Под конец куплета он так заголосил, что он сам себя прервал, обнаружив, что его друзья заткнули уши пальцами.
— Э-э, переборщил с высотой тона?
— Серьёзно переборщил, — сделав паузу, сказал Пастам. Лябуль недовольно покачал головой, на что Жаба спародировал его гримасу и показал ему язык.
— А ты на каком языке пел? – спросила Цыганка.
— На русском!
— Лучше бы ты втихую сюда пришёл, мало ли, вдруг ты привлёк внимание Патриса, будь он рядом..? «И лучше старых французских песен всё равно ничего нет»
— Ой, ну ладно тебе возмущаться, Лябуль!
— А о чём песня?
— Понимаешь, моя Цыганочка, песню не расскажешь, как сюжет книги, её петь надо. В целом, о свободе, что… э-э… «лучше убей меня, чем ограничивать меня».
— Вот уж про тебя песня! – расхохотался ни с того, ни с сего Лябуль. Жаба гордо вздёрнул нос и произнёс:
— Да, я свободолюбивый, и я горжусь этим! – и ударил разом по струнам гитары.
— Хорошо, Жаба, клади гитару и садись, — мягко сказала инициатор вечера, пока Пасы и Лябуль пытались подавить в себе смех. – Дождёмся Ариадну и начнём…
***
Наступила полночь. Все в сборе. Цыганка для начала рассказала правила сеанса – через каждые три вопроса спрашивать духа, желает ли он беседовать дальше, и при отрицательном ответе отпустить его в параллельный мир, но стоит при разговоре быть осторожными – вместо духа может придти бес, а то и демон, и это не шутки!
Патрис и остальные, не вовлечённые в процесс, ничего не заподозрили, а потому собравшиеся на сеанс спокойно приступили к таинству.
— Итак, начнём, — сказала Цыганка в тот момент, когда очередной раз ударила молния вдалеке. – Кого бы вы хотели вызвать? То есть, чей дух?
— Я знаю, чей! – воскликнул Жаба, подскочив на стуле. – Давайте вызовем моего прадеда! Он был крутой чувак по рассказам моих родителей.
— Такой же, как ты? – намекал Паспарту.
— Какой?
— Безбашенный.
— У нас все в семье такие!
Данной фразой пират заслужил тихие смешки от друзей по предприятию. «Наведёт он здесь беспорядок, как его правнук!» — подумал Лябуль с усмешкой. Жаба попытался оправдаться («А что, я врать вам стану?..»), как его поток речи оборвала Ариадна:
— А я предлагаю вызвать кого-нибудь из бывших здесь узников. Байяр был тюрьмой раньше, пока здесь не поселились мы. Что скажете?
— О, вещь! – одобрил Жаба, снова подпрыгнув на стуле.
— Да тихо ты, будь серьёзней, — зашипел на него Лябуль и в голос добавил. – Но как мы вызовем дух, если не знаем его имени?
— Думаю, он нас сам найдёт! – выпалил пират, скрестив с гордыней руки.
Дверь распахнулась настежь сама собой. В келью хлынул поток холодного воздуха, погасивший часть свечей в помещении. Немой ужас вселился в тех, кто решился на спиритический сеанс. Отойдя от оцепенения, Цыганка положила пальцы на перевёрнутую тарелку с цифрами и буквами, властным тоном задала вопрос, устремив взгляд куда-то в потолок:
— Дух бывшего узника форта Байяр, ты ли это?
Пауза. Тишина.
Тарелка резко повернулась вокруг оси так, что стрелка, нарисованная на столе, указывала на особый сектор тарелки, где было написано слово «OUI».
— Это он? – прошептала Ариадна.
— Да ладно! – вскрикнул Пират Жаба, за что Паспарту, сосед по краю стола, одёрнул его за руку и прошипел «Тс-с!..», прислонив указательный палец к губам.
— Как твоё имя, дух? – задала новый вопрос Цыганка.
Огоньки пламеней свечей замерцали. Тарелка быстро закружилась, и Цыганка, как и приглашённые на сеанс, еле успевали улавливать те буквы, которые оказывались во время коротких пауз перед стрелочкой. Оказалось, духа зовут Винсентом. От ответа на вопрос об его фамилии дух отказался.
Раздался гром молнии. Если раньше раскаты грома звучали ещё далеко, то на сей раз…
— Так, — Цыганка глубоко вздохнула. – Готов ли ты говорить с нами?
Тарелка развернулась. «OUI» был ответ. Паспарту любопытства ради спросил призрака, в какой келье он сидел. Три разворота тарелки – и ответ… 206-ая? Она как раз недалеко от кельи Цыганки.
Жаба уже потерял ту беспечность, что была при нём в начале сеанса. Ариадна тихо спросила духа:
— А можешь ли ты рассказать нам о себе?
Тарелка замаялась на месте – призрак думал, что ответить. В конце концов, тарелка остановилась на слове «NON». Ариадна развела руками.
— Он, видимо, один из узников, когда Байяр был пересыльной тюрьмой, — предположил Пастам.
— Давайте уточним, — и не успела Цыганка договорить, тарелка скрипнула и показала ответ «OUI».
Предметы в келье тихо завибрировали от грохота с небес. Гроза не собиралась уходить. Присутствующие на сеансе всё сильнее ощущали груз негативных мыслей внутри. Цыганка, вытерев лоб, покрывшийся от волнения потом, отдёрнула взгляд от тарелки…
— Думаю, надо заканчивать.
— Нет, ты что? Мы только начали! – взорвался Пират Жаба.
— Духи не любят, когда их подолгу беспокоят. Нужно следовать правилам.
— Ха! А когда я следовал правилам?
Пират покрыл тарелку ладонью. Его упорно отговаривали убрать руку с тарелки, а тот упорно отказывался и разом кончил страдания:
— Эй, Винсент, а ты можешь показаться?
Пастам с досадой отвернулся. Ударил гром.
А тем временем в коридоре снаружи возникла чья-то тень. Дверь открыта, и Цыганка заметила её. Тень метнулась в сторону и исчезла со скрипом керосиновой лампы, и ясно были слышны удаляющиеся шаги.
— Нас заметили.
— Неужели Патрис? Вот дьявол!..
— Тихо! – воскликнул Лябуль, когда тарелка шевельнулась.
— «NON». Не хочет показываться.
— Стойте!
Тарелка шевельнулась вновь и остановилась на букве «A». И тишина…
— И… и что?
— Подожди, Паспарту, — прошептала Цыганка, и молния одновременно с небесной сестрой ударила в её голове. – Подождите! Может, это как раз и означает… Attendez!
— Ну, ждём.
Дух молчал. Прошла минута.
За спиной Паспарту, где находилась стойка для бонусов, что-то упало со звоном. Это был один из мешочков с бонусными байярами. Тарелка повернулась на 180°, где было написано «OUI». «Оля-ля…»— протянула Ариадна, а Жаба хитро, невозмутимо и с воодушевлением улыбался: «Сейчас появится».
Сокол Цыганки в клетке в дальнем углу кельи завопил во всё горло, будто испугался чего-то. На него обратили внимание. Сокол кричал не просто так: перед клеткой стал образовываться синеватый туман, который постепенно обретал человеческие черты, черты мужчины с сухощавым лицом, на которое жутко смотреть слишком долго.
– Это не к добру, Жаба, — занервничал Паспарту.
– Вероятно, он вовсе демон… — занервничала и Цыганка.
– Пока не похоже, — отмахнулся пират.
Призрак содрогнулся и кометой пролетел мимо Жаба, сорвав с него шляпу и выкинув её за порог, затем он промчался вдоль периметра кельи, погасив все свечи потоком проносившегося воздуха, и теперь свет исходил лишь от призрака и от керосиновой лампы, которую Пасы принесли с собой и поставили между их сидениями.
«Он сейчас здесь такое устроит!» — думал Паспарту, и опасался он не зря. Дух пронёсся над головами призвавших его (от страха Жаба даже рухнул со стула) и остановился возле клетки с соколом, там, где он и появился.
— Цыганка, — сохраняя абсолютное спокойствие, заговорила Ариадна, — ты можешь его отправить обратно? А то… он точно из твоей кельи сделает Колизей.
— Боюсь, что теперь – нет, — подняв голову из-под столика, ответила Цыганка. – Вот так духи выражают недовольство, убедился, Жаба?
Дух узника Байяра (или же тот, кто явился за него) через какое-то мгновение уже стоял над лежащим на полу пиратом. Жаба застонал, откинул ногой стул, с которого упал, и потихоньку отполз чуточку назад.
— Э-э, осознаю, осознаю, осознаю свою вину… Ну, честно! Ну не смотри на меня так!
Пират отползал от призрака, а призрак наступал на него. Вскоре это нытьё ему надоело, и призрак невидимой силой схватил Жаба за плечи, поднял высоко над полом и затряс со всей этой силой.
Цыганка вскочила со стула.
— Не надо! Оставь его! – её руки вцепились в шиворот Жаба и натянули его на себя. Жаба вопил и брыкался, пытаясь самостоятельно освободиться. Цыганка что есть мочи потянула никудышного друга к груди, и оба повалились на пол.
Призрак разозлился ещё больше, вновь закружил по келье, сбрасывая предметы по дороге оттуда, где они стояли или лежали бы спокойно сами по себе.
Пастам спрятался за стойку. Ариадна бросилась к нему и как заботливая мать ребёнка прикрыла его телом от летящих в разные стороны свечей, подсвечников, тарелок и других «снарядов». Лябуль безуспешно пытался схватить разбушевавшегося духа. Паспарту прорвался к двери и закричал: «Я за Фокусником! Вдруг он поможет!»
— Нет! – воскликнула Ариадна за стойкой. – Однозначно за Старцем Фура!
Паспарту исчез за порогом, когда в него мог влететь очередной летающий подсвечник. Однако Хранитель Ключей далеко не убежал: в коридоре он, бежав сломя голову, уткнулся в чей-то живот. Паспарту поднял голову. Слабые очертания головы с волосами до плеч дали понять, что перед ним Сандрин.
— Паспарту? Оставайся здесь! – голос дрожащий и тревожный. – Мы всё уладим.
«Мы?» — успело мелькнуть в голове Паспарту, как Сандрин уже вбежала в келью Цыганки, а за ней проскользнула ещё чья-то фигура в балахонах. Это был Старец Фура…
***
— Старец Фура?! – Бланш ахнула. – Как?.. Он узнал?..
— Той тенью за дверью, что проследила за нашим процессом ещё до катастрофы, была Сандрин. Она позже сказала, что проходила мимо и решила тихо заглянуть, а, заметив, что в келье не просто дружеские посиделки, она не рискнула войти и простояла возле некоторое время. И, когда дело пошло плохо благодаря Жаба, она решила на всякий случай позвать Старца Фура. Он-то точно поймёт, что делать.
— А дальше как? – спросила Бланш, качаясь в кресле, после того, как Люсьёль свистнула от удивления.
— Да, — протянул Паспарту, — только не сразу. Далеко не сразу. Сначала его пришлось электрическими шарами забросать, прежде чем он успокоился, а затем его по-хорошему попросили уйти. Призрак осознал силу Старца Фура. Так что мы ещё легко отделались.
Паспарту горько усмехнулся, и перед его глазами вновь всплывали картины прошлых лет: Ариадна и Пастам, затаившиеся за «бонусной» стойкой, Цыганка и Жаба, прижавшиеся вместе к стене, держа друг друга за руки, Старец Фура, поражающий огромными синими шарами, возникающими прямо из его ладоней, разбушевавшейся сущности…
— Да, Хэллоуин удался! Но после нам и от Старца Фура, и от Патриса досталось. «Одно дело – келья, а если бы он весь форт разгромил?» — кричал на нас Патрис. А уже днём, пока Жаба отсыпался после пережитой ночи, Патрис в наказание задвинул засов его двери и… Ха-ха! Вы бы слышали его крики! Цыганку он не сильно наказал – всё-таки она знала, на что шла, и она лучше знает толк в спиритизме, чем Жаба. Всего лишь отобрал этот столик для переговоров и строго-настрого запретил ей заниматься вызовами духов внутри форта. Она не сильно обиделась, – далее Паспарту ловко соскочил с подоконника. – С потусторонним миром игры опасны. Нам так Старец Фура сказал, а он не станет говорить глупости… Ой! – что-то вспомнил Паспарту и бегло затараторил. – Я обещал заглянуть к Старцу Фура. Я вас оставлю.
Бланш вскочила с кресла и успела дотронуться до плеча Паспарту до того, как он рванул с места.
— Постой! А этот столик всё ещё цел? – спросила она, на что Паспарту ответил утвердительно. – А где бы на него поглядеть? Если можно, конечно.
Паспарту подозрительно прищурился, но сказал, что можно. По его словам, его часто приспосабливали как самый обычный столик, без тарелки, но чаще этот столик находил своё место в подвале среди других мало нужных вещей.
— А вот тарелка пропала, к сожалению. Хотя, почему? Скорее, к счастью! А сейчас он, насколько я помню, в келье Оливье. Ну, я пошёл!
— Спасибо за историю! – крикнула убегающему Паспарту вслед Бланш.
Паспарту, не оборачиваясь, отозвался: «Да не за что!» и скрылся за дверью.

Часть 2.
Прошёл час. Бланш было необходимо привести в порядок Зал Суда, где она и вне игр проводила много времени, поэтому ей и Люсьёль пришлось повременить с экскурсией в келью Хозяина Форта. Люсьёль еле вытерпела этот час без дела в Интерактивной келье и в нетерпении помчалась к Залу Суда. В «прихожей» она остановилась подле выдвигающейся двери-купе. Из Зала Суда шёл тихий шелест плаща Судьи Бланш. Люсьёль щёлкнула пальцами по одной из трубок, откуда выскакивают недостающие для игроков ключи, и постучала по двери. Когда Люсьёль назвала себя, спустя некоторое время, пока Бланш собиралась выйти, дверь с характерным звуком выдвинулась наружу, а внутри этой двери-купе, завернувшись в плащ чёрного цвета (Люсьёль впала в полное недоумение) стояла Бланш в чёрном капюшоне и чёрной маске на оба глаза. «Э-э?» — Люсьёль откровенно выразила своё удивление. Бланш раскрылась. Люсьёль жадно разглядывала её костюм. Фасон тот же, что и у её белого повседневного костюма, только цвет чёрный. И перчатки, и сапоги почти те же, только чёрные.
— Круто! Теперь ты не Белая, а Чёрная Судья. А тебе идёт.
Бланш усмехнулась редкой галантности Люсьёль:
— Спасибо. Старец Фура дал для вечеринки этот костюм.
Люсьёль снова напомнила Бланш, что они собирались к Оливье, и попросила пройти её с ней.
— Нет, что ты? Тогда он увидит мой костюм, я нарушу наказ Старца Фура…
— Мы уговорим его не выдавать тебя. Тебе долго переодеваться?
Бланш задумалась. Скрестив руки а-ля Хозяин Форта, «Чёрная» Судья нагнулась над Люсьёль и тем властным голосом, с каким она беседует с игроками, произнесла:
— Я оправдываю тебя за твоё нетерпение. Ты меня убедила. Пошли!
***
— Без проблем, предоставлю, — сказал Оливье, когда у дверей своей кельи его застали Бланш и Люсьёль с вопросом о «предоставлении столика для осмотра». – Красивый наряд, Бланш! – заметил также Хозяин Форта, пройдя рукой по шлейфу плаща Белой Судьи. – Сегодня ночью проявится тёмная сторона нашей светлой Бланш!
— Посмотрим, посмотрим, — улыбнулась Бланш. Какой девушке не приятны комплименты?
Оливье открыл дверь и пропустил вперёд дам. Итак, вот келья. Комод, кровать, окно, чей-то мраморный бюст… Ой, нет-нет, не время смотреть по сторонам! Бланш и Люсьёль не раз уже бывали здесь, но никогда внимательно не разглядывали вот этот деревянный круглый столик у окна, с вырезанной ножкой, нарисованной стрелкой на поверхности и небольшим отверстием в центре, видимо, для колышка, чтобы уже после расположить на нём магическую тарелку. Хотя… в прошлый раз его здесь и не было… Ведь так?
— Этот стол у меня недавно, — сообщил он, захлопнув за собой дверь. – Кто вам рассказал о нём? Паспарту? Я так и думал, ага… Только не долго его разглядывайте, а то я вас здесь одних запру, а сам уйду!
Бланш и Люсьёль не стали терять времени даром. Они вместе оглядели тот самый предмет, ради которого они и пришли. Столик местами был покрыт длинными и глубокими трещинами. Бланш провела пальцем по одной из трещин снизу вверх, её палец уткнулся в оборотную сторону столешницы. А уже под столешницей Бланш ощутила некий бугорок… Да, это что-то инородное…
— Если нажмёшь, разгадаешь ещё одну тайну форта Байяр, но я бы не советовал.
Бланш вопросительно уставилась на Хозяина Форта. Пальцем она расшевелила этот бугорок. Кнопка!
— Впрочем, она всё равно была бы раскрыта рано или поздно… Нет-нет, подожди! – внезапный возглас Оливье заставил Бланш вздрогнуть и отдёрнуть руку от края столешницы.
Оливье сел на корточки перед столиком и дал команду успокоившейся Бланш: «Нажимай».
Клак! Механизм внутри столика заработал, затрещал. За секунду всё прекратилось – у самых ног Оливье прямо из толстой ножки стола выдвинулся ящичек, явно содержащий что-то в себе.
Хозяин Форта выдвинул его целиком. На дне ящика лежали длинный деревянный цилиндрик и белая фаянсовая тарелка.
— Знаете, что это? – спросил Оливье, представив тарелку перед взорами Бланш и Люсьёль её обратной стороной. Вдоль краёв тарелки располагались буквы, цифры, слова «OUI» и «NON».
— Неужели та самая? – не поверила Бланш. В ответ Оливье кивнул головой. – Кто об этом знает?
— Полагаю, что только я… но не факт, естественно. 13 лет прошло – и чтобы никто не узнал? Но все молчат, и, в целом, правильно делают. Ты должна понимать, что держишь в руках опасную вещь, Бланш, — отметил Оливье, когда тарелку в руках уже рассматривала Белая Судья. — А вот то, что Старец Фура может знать, несомненно. Он ведь всё знает…
***
Цыганка под надзором Старца Фура, пришедшего предупредить, что к ней вот-вот нагрянет Патрис для разговора, убирала тарелку, связующее звено с потусторонним миром, в тайный ящик спиритического стола. Келью предстояло долго приводить в порядок после сумасшествия духа, даже пришлось позвать на помощь Фокусника, с которым данное дело длилась бы в два-три раза быстрее. Её левая рука, раненная во время переполоха, была перевязана полосой белой ткани. Насчёт уборки и своей руки Цыганка не печалилась – её беспокоило другое:
— Я прекрасно понимаю, что я виновата, — объясняла она Хранителю Форта. – Я, никто другой, пусть и Жаба внёс свою лепту в происходящее.
— Проблема не в тебе и не в Жаба, моя милая Цыганка, — сказал Старец Фура. – Тем не менее, вы и перешли одну важную грань Хэллоуина.
— Какую?
— Не вызывать духов в ночь на Хэллоуин. Странно, что ты не знала, хе-хе. В ночь на Хэллоуин все врата в иные миры открываются независимо от чьего-либо желания. Поэтому к вам и пришли, но вы никого не вызывали.
Цыганка осознала всё сказанное старцем. Она как потомственная гадалка не могла не знать эту истину, и мудрый Старец Фура быстро её раскусил. Задвинув плотно ящик, Цыганка, положа руку на поверхность столика, поклялась на нём как на Библии перед Фура:
— Клянусь, пока я здесь, все врата будут закрыты, — тут Цыганка глубоко задумалась, поникнув головой. – Но, на всякий случай, пусть тарелка остаётся здесь, — она хлопнула по столу. – Пусть об этом будем знать лишь мы, Старец Фура. Так будет безопаснее для всех.
Старец Фура поразмыслил немного над её предложением, проанализировал все возможные варианты грядущих событий в своем неподражаемом уме.
— Будь по-твоему, я доверяю тебе….
И Старец Фура хранил молчание, как и пообещал рыжей красавице, и потому мало кто догадывался, что магическая тарелка всё ещё цела.
…До этой ночи Хэллоуина.
***
Обитатели «каменного корабля» разошлись по кельям для преображения к «Вечеринке ужасов». Бланш заперлась в Зале Суда, чтобы её никто не заметил в чёрном костюме, и чтобы как следует всё произошедшее сегодня.
Её беспокоил спиритический стол… И её беспокоила Люсьёль. Став новым носителем тайны, она могла натворить всё, что угодно, а от неё, как от пресмыкающегося, владеющего искусством камуфляжа, невозможно ожидать чего-то определённого. А если она захочет ещё кому-то рассказать? В голове Судьи Бланш вновь эхом проносились обрывки того разговора в келье Оливье. Они никак не давали ей покоя… Люсьёль честно заявила, что хотела бы устроить новый спиритический сеанс, Бланш и Оливье еле отговорили её от этого. А если она не передумала?
Внезапно Бланш осенило. Когда, как не сегодня ночью устроить этот сеанс? Люсьёль никому не признается, если она задумала нечто необычное, не повседневное.
Внизу ударили в колокол. Пора начинать праздник.
***
Жители Байяра собрались у подножия башни, где ещё не так давно задавал для игроков хитроумные вопросы Старец Фура, ныне живущий в 201-ой келье. На небе, словно кусок сыра, висела луна.
Смысл этого собрания? Похвастаться костюмами, которые создал Фура, попугать друг друга, порассказывать истории из ушедших лет или байки, легко придумываемые на ходу. Паспарту принёс гитару и спел весёлую песенку про монстров, а Пасмюрай и Леди Бу весело приплясывали вокруг него. А непосредственно после при свете костра, как много лет назад, обитатели сочиняли страшилки. Как оказалось, Паспарту и Пасмюрай в одинаковых костюмах цвета позитива с улыбкой «фонаря Джека» на спине – прекрасные фантазёры. Фокусник периодически изображал истошный крик, подобный тому крику, что издаёт игрок со слабыми нервами, застрявший в подвале со змеями. И все невольно подпрыгивали на месте – насколько крик истошный. Хозяина Форта иногда по-дружески просили: «Оливье, покажи зубы», на что Оливье оскаливал вампирские белоснежные клыки, немного даже превышавшие нужную длину.
Лишь на этом «празднике» Бланш почувствовала себя счастливой без ненужных негативных мыслей. Она пришла сюда не в лучшем настроении, которое тут же заметили, и её шутливо назвали «чёрной монахиней».
Пасмюрай снова поведал друзьям историю со спиритическим столиком. «…Цыганка же объяснила, что спиритический сеанс проводится лишь в присутствии как минимум двоих человек…» — сквозь туман вновь нагрянувших мыслей Бланш пронеслась фраза Паспарту.
Бланш воспрянула. В одиночку Люсьёль не сможет провести задуманное. Но что, если она уже рассказала о своём плане? Пожалуй, она могла довериться только ей и Леди Бу как самым близким подругам в форте. Она сама сразу отпадает, значит…
Через кое-какое время обитатели решили расходиться. По мановению руки Старца Фура костёр превратился в огненного дракона, взмывшего в небо и разлетевшегося на части салютом. Бланш на мгновение отвлеклась, общаясь с Оливье, который не собирался покидать террасу, и лишь после заметила – Люсьёль и Леди Бу исчезли первыми.
— Бланш?
Бланш засуетилась. Она решила довериться Хозяину Форта. Оливье быстро изменился в лице, узнав о её подозрениях.
— Серьёзно?
— Лишь подозрения, но…
— Давай проверим.
***
Без двадцати час ночи. Мерцали факелы по форту, отсвет которых помогал разглядеть бегущие по форту высокую мужскую фигуру в кожаной бурой куртке и женскую фигуру в шелестящем плаще, таком же тёмном, как сама фигура. Мужчина в куртке бежал гораздо быстрее, и потому он останавливался, решив дождаться партнёршу.
— Ф-ф, постой, я так не могу, ф-ф…
Вставные клыки заставляли шепелявить. Оливье выплюнул клыки на ладонь и повторил фразу:
— Спокойнее, тебе ещё рано умирать. Отдышись, я разрешаю.
Бланш, тяжело дыша, замедлила шаг. Она мотнула головой.
— Нет, ф-ф, лучше не останавливаться…
— Как хочешь. Да, похоже, — продолжил Оливье, продолжив и движение, — что они действительно устроят собственный сеанс.
Ведь спиритический столик исчез из кельи Хозяина Форта.
Оливье встал возле одной из клепсидр и, обернувшись к Бланш, постарался улыбнуться краешком губ, как его внимание привлекла келья испытания «Tord-boyaux», которой и принадлежала та клепсидра. Оттуда доносился непонятный шум. Оливье показал Бланш указательный палец, чтобы она остановилась и тоже прислушалась. Звуки не утихали. А ведь никого там не должно быть.
— 206-ая келья, — прошептал Оливье.
— Точно, — громким шёпотом ответила Бланш. Она поняла намёк.
Оливье резко дёрнул дверь на себя.
В углу слева в полной темноте возились с небольшим спиритическим столиком две подруги-заговорщицы. Люсьёль даже перестала сиять ради этой затеи.
— Ну?
— А?! – Люсьёль заморгала красными огоньками тревоги.
В светлой Бланш проявилась её тёмная сторона, как предсказал Оливье. Она мгновенно выросла перед Люсьёль как из-под земли. Щёки пылали, в глазах родилась злость, и в чёрном наряде она казалась самой Смертью. Она вылила всё негодование и весь гнев на подругу, нервно мигающую фиолетовыми цветами. Теперь перед Люсьёль и Леди Бу не их знакомая Бланш, а Белая Судья, жёсткая, но справедливая.
— …И неужели ты, Люсьёль, «не совсем человек», как ты и сама себя назвала, не видишь, чем может кончиться твой сеанс?
Люсьёль оживилась.
— Именно потому, что я «не совсем человек», я и хочу провести его, — выпалила она, установив предварительно магическую тарелку в центр спиритического столика на цилиндрик. – И у меня получится, получится без последствий. Меня трудно будет взять за живое.
В ней действительно было мало «живого» с точки зрения человеческих чувств. Эгоизм – вот её основное состояние.
— Люсьёль, это глупо. Глупо не предполагать иных вариантов.
Люсьёль покрылась негативом.
— Так, ладно, девочки, не будем ссориться, — попытался уладить ситуацию Оливье.
— Нет, честно, не будем же мы доводить этого призрака до белого каления, — Леди Бу ещё не осознавала, насколько всё серьёзно.
Столик неожиданно скрипнул – никто его не задевал. В центре завертелась тарелка, поставленная Люсьёль, и остановилась там, где стрелка указывала на «OUI». Все застыли в недоумении.
— Только не говорите мне, что он уже явился.
— Я ещё ничего не сделала! – затараторила Люсьёль, запинаясь на каждом слове. Тарелка завибрировала на «OUI», будто подтверждая её слова.
Предвещалось появление некоего призрака, никак иначе, но вряд ли Винсента. И всё равно страшно! В келье почти ничего важного не было (одно оборудование для съёмок), так что летать здесь, как во время сеанса Цыганки, нечему. И вращающийся туннель для игроков надёжно закреплён. А прямоугольные пластинки для испытания спрятаны в другом месте. Лишь это немного успокаивало.
Подозрительная тишина. Люсьёль, тряся оранжевой хэллоуинской шевелюрой, вертела головой и в итоге уставилась в одну точку. Леди Бу тронула её за плечо.
— Люсьёль? Что с тобой?
— Посмотрите! – в её голосе, наконец-то, прорезалась та редкая человечность, пусть даже в виде страха.
— Где? – Леди Бу оглядела всю келью.
— Ну вот же! – Люсьёль указала туда, куда смотрела. А смотрела она куда-то в противоположный угол. Но там никого.
— Ну, вот же он, вот же! – резко запаниковала Люсьёль оттого, что она единственная из присутствующих, кто действительно видит призрака.
— Я ничего не вижу, — сказал Оливье, решив, что она придумывает. — Может…
— А-а-а! – Люсьёль спряталась под спиритическим столиком и обняла его ножку. Призрак теперь стоял практически напротив. Она отчетливо видела слабые очертания лица и глаз, вглядывающихся в неё.
— Да что случилось?! – Оливье всё не мог понять, что с ней происходит. Он затормошил её за плечи, а Люсьёль продолжала дрожать, пищать как робот и лепетать: «Неужели вы его не видите? Я ведь вижу, вот он, смотрит сейчас на меня».
Пора заканчивать это представление! Бланш попросила друзей отойти от неё и сама вышла вперёд. В ладонях Судьи появились волшебные белые искры.
— Бланш, что ты делаешь! Постой!
Бланш подняла руку, светящуюся белым, даже ослепительным светом. Вспышка. Странный звук, похожий на крик… Сейчас призрак виден всем – это не видения одной лишь Люсьёль. Люсьёль снова издала некий электронный звук и прошмыгнула между Хозяином Форта и Бланш в выключенный туннель испытания, вся зажавшись там внутри.
— Да ладно, он настоящий! — воскликнула до сих пор не верившая в рассказ Паспарту Леди Бу.
Привидение собственной персоной стояло напротив Бланш с поднятой над ним сияющей рукой. Бланш оправилась от первого эффекта, собралась с духом. Властным голосом Белая Судья попросила его уйти, откуда пришёл.
Призрак через плечо бросил взгляд на испуганную Люсьёль, у которой теперь горели лишь волосы, ставшие вновь зелёными. Призрак отрицательно замотал головой. «Почему?» — почти мягко спросила Бланш с хитрой улыбкой. Дух во второй раз бросил взгляд на Люсьёль. Видимо, он захотел потрепать ей нервы за её беспечность по отношению к спиритическим сеансам, никак иначе. Привыкшая к активным действиям Леди Бу потеряла терпение («Чего она треплется с ним?» — подумала она) и выступила из тени:
— Бланш, — её мощная рука схватила светящуюся руку Бланш, — хватит с ним разбираться...
— Погоди, будь повежливей хотя бы с умершими, — Бланш отдёрнула руку. — Ты слышала, что говорил Паспарту?
Тут и дух потерял терпение. Быстро осознав, что Леди Бу понимает лишь силу, он отбросил невидимой силой женщину-борца к стене, к которому был приставлен спиритический столик, будто ударной волной. Леди Бу, потирая затылок, которым ударилась о стену, поднялась с помощью Оливье и оскалила зубы на обидчика, готового в любой момент взорваться по-новому.
— Нет, всем стоять на месте! — закричала Бланш, когда Оливье и Люсьёль, неожиданно осмелевшая и вылезшая из туннеля, одновременно решили заступиться за подругу. — Стой, не надо! Люсьёль, стоять, лучше думала бы раньше! — Бланш постепенно теряла свою строгость и самообладание и раскрывала ранее таившуюся внутри панику. — А Вы... (повернулась к призраку) Уйдите, простите её, но ничего не делайте, прошу.
Призрак опять замотал головой. Выпрямив руку в сторону спиритического столика, он при помощи тарелки «застрочил» то, что хотел сказать.
— «Не уйду без мести», — процитировал Оливье. — За что?
— Только не за прошлый сеанс, — пролепетала Бланш, но к её удивлению призрак никак не отрицал это. — Нет, это же?..
Призрак слабо кивнул. Бланш отступила ближе к стене и столику, отказываясь верить. Сзади скрипнула тарелка, нарисованная стрелка указывала на «OUI». Белая Судья обернулась к духу. Он преобразился: лицо больше стало напоминать нечто демоническое, сам фантом стал ярче. Бланш успела наколдовать в ладонях светлые магические шары прежде, чем призрак налетел на неё и сбил её с ног. Отлетев к противоположной стене кельи, дух застыл и приходил в себя, и Бланш воспользовалась моментом крикнуть стоящей в ужасе возле двери Люсьёль:
— Беги за Старцем Фура, быстро! Бу, за ней.
Люсьёль схватила за руку подбежавшую, прихрамывая, Леди Бу и вытащила её за дверь. Бланш вздохнула с облегчением — она понадеялась на их спасение, если ситуация дойдёт до критической точки. Призрак попытался проскользнуть за сбежавшими подругами, но был остановлен магией Бланш.
Пока призрак приходил в себя, Бланш оглянулась в сторону столика. Оливье исчез в туннеле. Призрак вот-вот бросился бы за ним, если бы снова не помешала ему Белая Судья.
И завязалась меж ними эпическая битва, где Бланш представилась возможность проявить магические возможности, редко проявляющиеся в Форте. Вспышки, электрические разряды переполняли келью. Призрак сопротивлялся. Он оказался равным соперником Бланш, и они могли бы ещё долго сражаться на равных, как вдруг...
Громкий звон тарелки ударил по ушам. Призрак в самом апогее энергии закорчился, побледнел, кометой пронзил собой все многочисленные решётки кельи и улетел в окно за горизонт. Бланш погасила магические огни в кулаках. Что случилось?
Осколки магической тарелки полетели в распахнутое окно ловким жестом Оливье.
Бланш пролезла через туннель на другой конец кельи к нему.
Он ничего не сказал Бланш, устало и удивлённо глядевшей с приоткрытым ртом на него. Он лишь слабо улыбнулся ей. Всё кончено, больше эта злополучная тарелка не принесёт бед. Он не мог не разбить её — ведь нужно было что-то делать, не стоять в стороне, прячась. Ещё бы и от стола, на всякий случай, избавиться, сказал Оливье при помощи одного взгляда, и Бланш поняла его без слов... и облегчённо улыбнулась.
К келье на шум постепенно сбегались обитатели форта. Тайное обязательно становится явным, не смотря ни на временные промежутки, ни на расстояния. Как и сейчас.
***
Оливье не был Патрисом, чтобы сильно ругать и строго наказывать, тем не менее на утро Люсьёль и Леди Бу с перевязанной головой ждал серьёзный разговор. Люсьёль молчала, только иногда уныло попискивала как Р2-Д2 из «Звёздных войн», признавая вину. Леди Бу повезло – её ругали не часто (да и за что? — она лишь посредник, и то не совсем соображающая, что делала), а вот Люсьёль получала кучу упрёков не только со стороны Оливье. Оказалось, с неё и этого достаточно: она целыми днями где-то пряталась и не общалась с прочими обитателями. Вскоре данное настроение среди обитателей постепенно спало, и Люсьёль успокоилась, и всё вокруг завертелось как обычно.
Впрочем, не совсем как обычно. К Судье Бланш стали относиться с большим почётом, чем раньше. Никто и не предполагал, что она владеет настолько мощной магией, только Старец Фура знал способности Бланш, ведь он и позвал Бланш в форт, зная её силу.
Также после ночи Хэллоуина оказалось, что в том оборудовании, злополучно оказавшемся в 206-ой келье, проявились неполадки, которые нужно срочно устранять, чем и занялись в результате Пасы. Старца Фура решили понапрасну не беспокоить, а потому за магической помощью обращались к Бланш. Вот и на той неделе Паспарту и Пасмюрай крутили гайки и паяли провода. Они и не собирались пока звать Белую Судью, как она сама явилась к ним на помощь в келью.
— Нужна помощь?
— Скорая магическая помощь? — весело подметил Паспарту. — Нет! Пока нет.
Бланш не обиделась. Могла бы, но нет.
На всякий непредвиденный случай она осталась с Пасами. Она замечала, что Пасмюрай иногда отрывал взгляд от железок и направлял его на неё, Белую Судью, и глядел он так же, как и в ту ночь, когда она прогнала не то призрака, не то беса из кельи — с любопытством, смешанным с неверием и в то же время с гордостью. Никогда прежде она не вызывала у него таких внутренних эмоций. Паспарту также не мог не обнаружить сложившейся ситуации, потому он вывел друга из временного оцепенения, толкнув его локтем.
— А! — очнулся Пасмюрай. — Бланш? Я не могу никак поверить, что тебе удалось... вот то самое... ты понимаешь.
— Спроси у Оливье: он свидетель, и он расскажет то же самое, раз ты мне не веришь, — ответила Бланш. — Хотя странно — не верить мне...
— Вы ещё не вынесли окончательный вердикт на Суде, — почти вежливым тоном сказал Паспарту, намекая на её истинную роль.
Бланш уловила его намёк:
— Приговор вынесен уже давно. Камера условно!.. Хм, ладно, мои друзья, не мучьте себя, я помогу.
Бланш жестами попросила отойти Пасов от огромной электронной машины и лишь после быстро взмахнула правой рукой в белой перчатке. Яркий свет залил келью, а белые искры полупрозрачным туманом обволокли оборудование и исчезли в нём, будто бы впитались в него. Приборы заработали. Пасы сразу убедились в этом и загордились белой волшебницей Байяра.
Если всё и везде на свете возможно бы изменить к лучшему при помощи магии…
А в память о призраке в 206-ой кельи спустя два года появилось новое испытание «Особняк». Возможно даже, что там до сих пор бушует то самое привидение, но этот факт не подтверждается.